— Правда? Поздравляю! — осторожно сказал следователь. — Тогда конечно.

— Пожалуйста, проходите в гостиную, — вежливый голос Лены появился на секунду раньше плотного, еврейской внешности нотариуса. Тот осмотрел наш дуэт и поздоровался, добавив:

— Надеюсь, присутствующие здесь все заинтересованные лица? Я предоставил по телефону список.

— Добрый день, Борис Ааронович, — с трудом вспомнив отчество, откликнулась я. — Я жена Данилы Беркутова, Ева, а это следователь, который ведет дело об убийстве.

Тот поднялся, застегнув пиджак, и представился:

— Майор управления МВД Приморского района Пыжик Арсений Венедиктович.

— Очень приятно. Цейтман Борис Ааронович, личный нотариус покойного Алексея Павловича Беркутова. Мне приготовили связь с Екатериной Хублер?

— Да, пожалуйста, вот ноутбук, сейчас я ее вызову.

— Прошу также позвать обслуживающий персонал, список которого я вам предоставил по мэйлу.

Легче легкого! Я заранее припасла рацию Алексея Павловича и теперь поднесла ее к губам, нажав на кнопку:

— Прием всем станциям. На связи Ева. Общий сбор в гостиной. Повторяю. Общий сбор в гостиной. Конец связи.

Мне показалось, что и следователь, и нотариус посмотрели уважительно, но внимание отвлекла Тома, которая первой появилась из кухни. Женщина выглядела нервной. Я старалась не смотреть на нее открыто, но наблюдала исподволь. Кроме нее, ни у кого не было мотива. Между любовью к мужчине и к собственному ребенку я бы не колебалась ни мгновения. И Тома тоже…

За экономкой подтянулись остальные: Дима-кинолог, садовник Иван, мастер на все руки Аркадий, охранник Валера, горничные Лена и Алиса. Впрочем, последняя тут же побежала открывать дверь на звонок. Вошли Костя с Элей и адвокат Данилы, чем-то неуловимо похожий на Стива Джобса. Когда водитель присоединился к персоналу, ставшему полукругом у стены, а Эля с адвокатом сели на диван, я нажала на кнопку вызова в Скайпе. Сигналом к началу церемонии послужил веселый голосок Кати:

— О, всем привет! Ну что, сегодня мы узнаем, кого из нас папа любил больше всех?

— Добрый день, Екатерина Алексеевна, — вежливо ответил нотариус и открыл лежавшую перед ним папку. — Итак, обычно мы зачитываем завещание покойного через пятнадцать дней после смерти. Но в этом случае завещание было получено по почте три дня спустя смерти, и нам пришлось выполнить некоторые особенные распоряжения клиента, которые он оставил в случае своей смерти.

Он обвел внушительным взглядом всех собравшихся и поднес папку к глазам, зачитав официальную часть завещания. Эту формулу я изучила ночью: «Я, Беркутов Алексей Павлович, такого-то числа и года рождения, проживающий по адресу…» Потом нотариус выдержал точно отмеренную паузу и продолжил:

— Завещаю все свое движимое и недвижимое имущество — список прилагается, денежные средства на счетах в различных банках — список прилагается, и акции компаний и фирм — список прилагается — своему сыну Тимофею Алексеевичу Семипольскому. До достижения совершеннолетия назначаю его законным опекуном моего сына Данилу Алексеевича Беркутова…

— Что? — вскрикнула Катя с экрана. — Я не поняла, какой еще Тимофей? Кто это?

— У папочки нашелся внебрачный сын, — мрачно ответила ей Эля. — И папочка завещал ему все свое состояние.

— Что за ерунда?! Владимир Андреевич, вы в курсе, что происходит?

Адвокат откашлялся и вкрадчиво заметил:

— Необходимо подтвердить родство вышеупомянутой персоны.

Нотариус пожал плечами и выложил из папки лист бумаги:

— Здесь экспертиза ДНК на родство между покойным Алексеем Павловичем Беркутовым и Тимофеем Семипольским, сделанная при жизни покойного. Как вы можете убедиться, результат положительный. Мой покойный клиент являлся отцом Тимофея Семипольского.

— Нифига себе! — присвистнула Эля. Прочитала фамилию на бумаге, прищурилась. Подняла взгляд на Тому:

— Тамара?! Это твой сын?

Женщина пожала плечами:

— А что, незаметно?

— Продолжаем? — невозмутимо спросил нотариус. Поскольку все молчали, он снова уставился в бумагу: — Моим дочерям Екатерине, Дарье и Эллине устанавливаю ежемесячное пособие в размере тысячи долларов США в течение трех лет с условием, что они окажутся моими биологическими детьми.

— Что еще за идиотизм?! — снова выкрикнула Катя. — Тыщу баксов? Еще и с условием?!

— Папочка скатился в старческий маразм, — прокомментировала Эля, но я видела, что губы ее дрожат. Поэтому сказала негромко:

— Эля, не паникуй, это все-таки тридцать шесть тысяч.

— С условием, что моя мама не спала с другими папами, — фыркнула девушка. Нотариус выложил еще три листа бумаги с логотипом той же медицинской организации:

— Здесь экспертиза ДНК, сделанная при жизни покойного, на потенциальное родство моего клиента и его трех дочерей. Можете ознакомиться.

Я оказалась быстрее всех и, схватив бумаги, пробежалась взглядом. Эля родная, Катя нет, Дашка да. Прелестно…

— Что там? — нервно спросила Катя с экрана. — Ева, что там? Ну?!

— Извини, Кать, твоя мама согрешила… — пробормотала я.

— Сука, — Катя закатила глаза и нажала на кнопку. Скайп вырубился. Эля с каменным лицом вырвала у меня бумаги и нашла свой листок:

— А! Моя была честной! И Дашкина тоже. Ну, хоть что-то…

— Давайте закончим с завещанием, — предложил нотариус, перевернув страничку. — Итак, завещатель прилагает список домашних сотрудников, которым он оставил различные суммы и предметы, представляющие некоторую материальную и сентиментальную ценность. Со списком каждый может ознакомиться в моем кабинете, все присутствующие получат свою долю. Вот теперь все, господа, оглашение завещания завершено. Спасибо за внимание. Для вступления в наследство у вас есть шесть месяцев с этого момента.

— Отлично, — сказала я, отметив, что мой голос дрогнул. Повернулась к Томе и спросила: — Тамара, скажите, почему вы убили Алексея Павловича?

Глава 14. Родная кровь

Экономка вздрогнула, уставилась на меня широко распахнутыми глазами и замотала головой:

— Это не я! Вы что, Ева Станиславовна?!

— А кто? Не Данила, это точно! — я ткнула пальцем в завещание. — Убил отца и все наследство великодушно оставил братику, о котором даже понятия не имел?

— Я не знаю, почему, но это он убил! А его отец завещал все Тиме! — упрямо ответила Тома. — Алексей Павлович всегда считал своих детей бездельниками, а Тима очень способный мальчик и у него большие планы на жизнь!

— И поэтому вы подделали завещание, а потом уничтожили все остальные черновики. И отослали свое по почте. Подпись Алексея Павловича тоже подделали? Думаю, за то время, что вы здесь работаете, научились подписываться за него.

— Какие глупости вы говорите, Ева Станиславовна, — попыталась праведно возмутиться Тома, но не удержалась и стрельнула взглядом в следователя. Испугалась. Надо ее дожимать, потому что Пыжик сидит изучает экспертизы ДНК и в ус не дует!

— Думаете, я не смогу доказать это? Да все просто! Достаточно сделать графологический анализ почерка. Арсений Венедиктович, можно организовать это в полиции?

— Конечно, без проблем, — рассеянно откликнулся Пыжик, уткнувшись в бумагу. — Сделаем изъятие рукописных документов…

Ах ты гад! Я за него проворачиваю раскрытие дела, а он цедит тут как неродной через губу! Я разозлилась и бросила Томе в лицо:

— Чистосердечное признание облегчает вину! И Дашу вы отравили, но не могу понять за что! Она бы вам не помешала при таком завещании…

— Дашку я не трогала! — быстро отказалась Тома, и я подхватила:

— А Алексея Павловича, значит, трогали!

— Я этого не говорила, — пробормотала она, но неубедительно. Видимо, я попала в точку с графологической экспертизой…

Пыжик вдруг хлопнул ладонью по столу, напугав даже невозмутимого нотариуса, и рявкнул:

— Сознавайтесь, гражданка Семипольская! Вы убили Беркутова ножом в спину?

Тома вздрогнула, и на лице ее появилось выражение обреченности. Она повернулась к нотариусу и спросила: